Все герои и события в тексте вымышлены

Мамут сидел, нахмурив брови. Сам не замечал, как пропускал сквозь пальцы сахар-песок из красивой сахарницы. Его невестка Февзие наблюдала за этими действиями удивлённо, немного брезгливо. Совсем дед с ума сошёл! При гостях в общей сахарнице сахар ковыряет. Остальные присутствующие были заняты громкими разговорами и не обращали на старика Мамута никакого внимания.

— Притащили меня сюда зачем-то… — тихо ворчал себе под нос Мамут. Это был день после свадьбы его старшего внука Ремзи. Все собрались в доме молодых на кофе и чебуреки. В степном Крыму невеста на следующий день после свадьбы по обычаю должна приготовить чебуреки, чтобы показать новым родственникам, какая она умелица.

Мамуту исполнилось 82 года. Он был крепким для своего возраста: каждый день ходил в районный центр и обратно пешком, покупал себе свежие газеты — обязательно с кроссвордами — и, если попадалась свежая, непременно брал два килограмма азовской хамсы. Мелкая хамса, выловленная в его родных краях, была слабостью Мамута. Он сам тщательно её очищал, промывал, мариновал и с удовольствием ел. Даже когда была жива его Джевер, он не доверял ей чистку этой рыбы. Да и она была рада, не любила запах в доме, поэтому Мамут занимался приготовлением любимого лакомства на летней кухне. Джевер нет уже три года, но Мамут по-прежнему чистит рыбу там же, не внося её в дом, и всю посуду промывает так, как требовала Джевер, чтобы не осталось запаха.

Казалось, что все вокруг привыкли жить без неё, только Мамут не привык.

Их старший внук Ремзи целый месяц уговаривал дедушку прийти на свадьбу.

— Что мне, старику, на свадьбе вашей делать? Я на дува приду. На свадьбе пусть молодёжь гуляет!
— Къартбаба! У тебя каждый день внуки женятся, что ли?

После долгих уговоров Мамут сдался. Без жены ему не хотелось никакого веселья. Со дня её смерти он только и думал, когда настанет его черёд уходить. Но обижать внука-первенца, любимчика покойной Джевер, он не стал. Надел парадный костюм и всю свадьбу просидел в углу, опираясь на трость.

На утро после свадьбы к нему постучался сын Февзи.
— Айды, баба, идём к Ремзику.
— Куда ты меня тянешь с утра пораньше? Иди сам куда хочешь. Отстань от меня, лучше бы газету свежую принёс! Из-за вас вчера сидел весь вечер как истукан, спина болит, а в ушах какая-то «марджанджа» звенит.

Февзи весело рассмеялся, он знал, что ворчание отца воспринимать всерьёз не стоит.
— Давай-давай, баба. Пойдём на чебуреки, все уже ждут. Вместо кроссвордов свадебные сплетни послушаешь.

Так оказался Мамут в просторной комнате дома Ремзи и его молодой жены Эмине. От запаха жареного, от громких разговоров и от недосыпа его мутило, и он, сам того не понимая, пропускал сахар сквозь пальцы.

Вдруг его вывели из раздумий слова кого-то из гостей:
— Сейчас уже детей старинными именами не называют. Сейчас красивые имена в моде, — это был младший внук Мамута, Решат. — Раньше такие имена странные были, язык сломаешь. Вот наша покойная къартана Джевер. Дже-вер. Представь: ребёнок в школу пойдёт, а её зовут Джевер! — Решат громко рассмеялся, довольный своим остроумием.

Мамут прочистил горло и приготовился говорить. Он делал это редко, но всегда по делу. Когда он откашливался, все замирали в ожидании. Так случилось и в этот раз. Даже Эмине, которая ещё не знала устоев новой семьи, выпрямила спину и с интересом посмотрела на старика.

— Джевер — это не старое имя. И оно не может быть старым. На нашем родном языке это имя означает «драгоценность». Ваша бабушка полностью оправдывала это имя. Я обрёл свою драгоценность 60 лет назад… и три года назад потерял её.

Все смущённо замолчали. Никто не осмелился вымолвить и слова, всеобщее веселье сменилось тишиной. Мамут встал из-за стола, взял в углу трость и вышел из дома. По дороге слёзы застилали его и без того плохо видящие глаза. События прошлого ожили в памяти, будто это было вчера. Слабость подкашивала ноги, и он отошёл к обочине, сел на землю, прислонился к дереву и заплакал, как ребёнок.

Он любил Джевер с малых лет. Она отвечала ему взаимностью.

Детская забава переросла во взрослую любовь, но когда Мамут решил свататься, её родители отказали. Отец Мамута умер рано, и Мамут работал пастухом, чтобы прокормить больную мать и четырёх сестёр. Отец Джевер не церемонился и прямо сказал сватам:

— Моя дочь будет жить впроголодь, пока Мамут всех сестёр приданым не обеспечит? Ну уж нет. Не для того я её растил.

Мамут горевал, исхудал, обессилел. Однажды чуть не потерял стадо овец — сил не было следить за ними. Тогда он решился на безумство: если не отдают по доброй воле, значит, украдёт. В их культуре не принято воровать невест, но другого выхода он не видел.

Успокоив себя этим планом, он снова набрал силы и ждал удобного случая. Случай подвернулся быстро: в деревне намечалась свадьба, Джевер близкая подруга невесты. На дува позовут родителей, а на гулянии будет только молодёжь. Лучше момента не придумать.

Предупреждать Джевер он не стал, знал, что она испугается отцовского гнева. В день свадьбы Мамут места себе не находил. Дождавшись гуляний, он спрятался в кустах, прихватив холщовый мешок. Он и сам не знал, как решится накинуть его невесте на голову, но взять мешок ему казалось логичным.

Вот и его возлюбленная! Идёт с подругой прямо к кустам. Всего мгновение и он накинет мешок, поднимет её как пушинку и унесёт к телеге…

Но всё пошло не по плану. Девушки, весело переговариваясь, подошли к кустам, подняли юбки и начали снимать шаровары, чтобы справить нужду. Мамут закричал так, будто это его застали в непристойном виде. Девушки от неожиданности закричали ещё громче. Мамут бросился бежать, размахивая мешком. План провалился.

Дома он впервые в жизни плакал навзрыд, всхлипывая. Мать ничего не спрашивала, только поглаживала по руке. А утром сама пошла к отцу Джевер:

— Если хоть раз твоя дочь пожалуется на голод или обиду, если хоть раз мы её заденем словом или делом — я сама приведу её тебе обратно. Я прошу руки твоей дочери Джевер для моего единственного сына Мамута.

Так влюблённые стали супругами. О том неудавшемся похищении никогда не вспоминали.

Мамут всегда просил Аллаха забрать его душу раньше, но у Всевышнего свои планы. Джевер умерла на 76-м году, тихо, во сне. Она была его женой более полувека.

После её смерти Мамут жил по старому укладу: вставал в шесть утра, варил кофе, который так любила Джевер, ходил на рынок, ухаживал за садом, днём решал кроссворды, навещал сыновей, каждый вечер звонил дочери.

После свадьбы Ремзи и Эмине и того разговора об имени прошло четыре месяца. Была зима, падал мягкий снег, в доме Мамута пахло сырыми дровами. Во двор, придерживая друг друга, чтобы не поскользнуться, вошли Эмине и Ремзи.

— Къартбаба, мы к тебе. Треск горящих дров послушаем. А то у нас дома газ, а ты газ проводить отказался.
— Буюрынъыз, баллар. А зачем мне газ? Эта печка и дом согревает, и чайник кипятит, и орехи сушит. Иногда даже картошку жарю.

Мамут заварил чай и подал в чашках, без угощения, сладостей он не любил и в доме не держал. У покойной Джевер всегда что-то было припасено — раньше гости бывали часто.

— Къартбаба, мы ждём малыша. Сегодня вот в город на УЗИ ездили.

Мамут смутился, в его молодости так открыто о беременности не сообщали. Но времена другие. Он откашлялся:
— Яхшы хабер, баллар. Хорошая новость.

Ремзи тихо добавил:
— Ты это… къартбаба… правнука дождись.
— Как скажешь. Когда Азраиль придёт по мою душу, я усажу его кроссворды решать, скажу, что не готов ещё.

Молодые переглянулись и рассмеялись.

Следом за зимой пришла весна. Мамут уже не ходил в район — не было сил. Кроссворды чаще оставались неразгаданными, продукты, купленные сыновьями, несъеденными.

В конце мая к дому Мамута подъехал счастливый Февзи.
— Баба, баба! — кричал он, слезая с велосипеда. — Эмине родила! Здоровую девочку! Теперь я къартбаба, а ты — буюк къартбаба!

Мамут обнял сына так крепко, как мог.

Через четыре дня подъехала машина, Ремзи приехал за дедом.
— Къартбаба, мы наших девочек домой забрали, выписали. Все собрались. Поехали.
— Нет, балам. Пусть суета пройдёт. Потом приду, поздравлю, подарок дам.

— Да какой подарок, къартбаба! Садись в машину! Без тебя ни шага не ступлю. Мамут посмотрел на внука, для него он всегда будет маленьким мальчишкой. И не верится, что теперь Ремзи — отец. Мамут взял в комнате узелок с деньгами и серьгами покойной Джевер — хотел подарить правнучке — и направился к машине. В доме Ремзи и Эмине было шумно.

Вновь собрались почти те же лица, что были на чебуреках. Ремзи усадил всех, взял новорождённую и поднёс к деду.

— Возьми, къартбаба.

— Я? Да как же… У меня руки трясутся, вдруг не удержу.

— Держи, держи, къартбаба. Держи свою драгоценность. Мамут с удивлением посмотрел на маленькую сморщенную малышку, которая сладко спала, потом на улыбающегося внука.

— Её будут звать Джевер. И имя ей дашь ты. Готов читать эзан? Все улыбались. Эмине смахивала слёзы. Только младший брат Ремзи, Решат, смущённо опустил голову. Мамут дрожащим от слёз голосом прочёл в правое ушко малышки эзан, затем наклонился ближе и произнёс:

— Тебя зовут Джевер. Тебя зовут Джевер. Тебя зовут Джевер.

20.11.2025