Творческая судьба поэта Мустафы Джевхери похожа на судьбу Ашика Умера. Он также много странствовал, большую часть жизни провел на чужбине.

Следует отметить, что большинство произведений и Ашика Умера, и Джевхери, и других поэтов того периода написано на арабско-персидском языке с примесью турецкого языка. С легкой руки представителей религиозно-мистической и дворцовой литературы местный и даже турецкий язык объявлялись языками для поэзии грубыми.

И Ашик Умер, и Мустафа Джевхери, подчиняясь литературным традициям и моде своего времени, как и другие поэты того периода, были вынуждены использовать в своих произведениях в основном арабский и персидский языки.

Так крымскотатарский литературный язык постепенно и надолго отходит от своей первоначальной основы – крымско-кыпчакского письменного языка. Поэтому суть произведений того периода чаще всего была непонятна для простого народа, ему в основном недоступен был смешанный арабско-персидский язык.

Мустафа Джевхери творил в одно время с Ашиком Умером, поэтому тематика и жанры его произведений почти те же. Однако у Джевхери в отдельных его произведениях жизнь народа отражена полнее, да и язык его более понятен широкому кругу читателей. Большой поэт, оставивший бесценное поэтическое наследие, умер в 1715 году.

Во многих стихах Джевхери находит отражение его бесконечная любовь и тоска по родине («Любовь во мне живет Отчизны песней»), недовольство судьбой, которая забросила его на чужбину: «В трех цепких руках мы», – жалуется он на свою судьбу и поясняет, что «цепкие руки» – это «разлука – даль, чужбина, боль любви». И все же у него теплится надежда, что когда-нибудь он сможет вернуться на родину:

Живет душа там в ожиданье вести,
Надежда – слух, любви крылатой песни.