Ах, сени, динъсиз Сосо!
Сени не деп къаргъайым?
Мезарынъдан чыкъарып,
Аювларгъа атайым!

Рефат Муслим. Поэма “Джелляткъа лянет”

Недавно я встретился со своим  знакомым Рустемом Исмаиловым. Он рассказал мне о непростой судьбе своих родителей. Рассказ моего собеседника был настолько захватывающим, что он, конечно же, достоин внимания широкого круга читателей.

 Отец Рустема, Амит Исмаилов, родился в 1907 г. в дер. Махульдур Куйбышевского района в семье Суфьяна Исмаилова и Наиле (она была родом из Кучук Озенбаша, дочерью Велиша головы). Окончил сельскую школу и поступил учиться в педтехникум в Ялте на филологический факультет. В педтехникуме им преподавали такие выдающиеся личности нашего народа, как Бекир Чобан заде, Асан Сабри Айвазов. Амит вспоминает лекции Бекира Чобан заде. Он не только говорил о филологии. Он учил их этике общения в повседневном быту, как совершенствовать знания, строить свою жизнь. Окончив техникум, Амит стал преподавать в школе своей деревни. Периодически  молодых педагогов направляли работать и в другие соседние деревни. Он преподавал в окрестных дер. Кок-Коз, Фотисала, Татар-Осман, Багъатыр, Биюк-Озенбаш.

Амит-агъа рассказывал о своем отце. Суфьян Исмаилов был предприимчивым человеком. Вел свое хозяйство. У него были фруктовые сады. Начинался сбор урожая. Собранный урожай отвозили в Симферополь и оптом реализовывали. Часть урожая заготавливалась на зиму. Фрукты нарезались, сушились и складировались в подвальных помещениях, так называемых магъазах и на чердаке дома.

В 1921 г. в Крыму свирепствовал голод, и запасы Суфьяна-къартбаба спасли жизнь не одной бедной семье в округе. К нему приходили голодные  изможденные люди, и он щедро насыпал в мешки им сушенные фрукты. Делился, как мог и продуктами.

Жизнь  Амита-агъа так сложилась, что ему пришлось видеть и общаться с известными людьми нашего народа. В дер. Фотисала проживал их близкий родственник, сподвижник Вели Ибраимова Ахтем Абдураманов (о нем было написано в одной из статей ранее). Они часто общались между собой и приезжали друг к другу в гости. Во время праздников устраивались состязания в национальной борьбе ”куреш”. У Вели Ибраимова был личный телохранитель отчаянный и бесстрашный человек Хайсер-Амет. И вот с ним молодому  Амиту приходилось бороться и нередко побеждать его.

Был он знаком еще в довоенном Крыму с классиком крымскотатарской литературы Эшрефом Шеми-заде. Неоднократно они встречались и в Узбекистане в г. Янгиюле. Их объединял интерес к крымскотатарской и турецкой филологии, вопросы перевода текстов.

В Крыму до революции и после проживали очень много граждан Турции, которые, переехав в Крым, занимались торговлей и в дальнейшем оставались на постоянное жительство. Таким образом, в Крым прибыла семья будущей супруги Амита-агъа Пакизе. Ее дед Мустафа-къартбаба до революции переехал из Турции в Крым, приобрел в дер. Гавр землю и занялся табачным бизнесом. Он  построил в Гавре плановый дом из распиленного камня и  мельницу. Его дело процветало. Дом этот до сих пор стоит в Гавре.

Вот эпизод времен оккупации, рассказанный Пакизе-ана детям. В деревне Гавр была расположена немецкая часть. Немцы мололи на мельнице пшеницу. Как-то немецкий комендант спросил у старосты, кто построил эту мельницу. Привели Пакизе-ана, и она объяснила, что ее построил ее дед, но его уже давно нет на свете. Офицер распорядился, чтобы ей раз в месяц  выдавали муку. Вот таковы объективные реалии этого противоречивого и сурового времени.

Амит-агъа женился на Пакизе-апте в 1931 г., и в 1934 г. у них родилась дочь Мелиха. Родная сестра Амита-агъа Фазиле ала вышла замуж за дядю его супруги Пакизе, гражданина Турции Юсуфа Мусли огълу.

В начале 30-х годов в стране начались ограничения  в вопросе проживания иностранных граждан. А у крымских татар было к тому времени много смешанных семей. И им приходилось терпеть трудности и мириться с судьбой. Но не все были готовы к этим трудностям.

Например, сестра Амита-агъа Фазиле, чувствуя предстоящие трудности и не соглашаясь с этим, вынуждена была эмигрировать с супругом в Турцию. Они обосновались в Стамбуле. Она стала общаться с братом посредством переписки. Но обстановка в стране стала меняться… Люди жили в атмосфере всеобщего страха. Репрессивный режим стал  “закручивать гайки”.  По ложному доносу к Амиту-агъа нагрянули сотрудники НКВД. В доме был проведен обыск. Были найдены письма  сестры из Турции и  турецкие журналы. В итоге Амиту-агъа по 58-й статье  за “связь с заграницей” дали 5 лет исправительно-трудовых лагерей + 5 лет поражения в правах. Итого—10 лет.

Также в те суровые годы был раскулачен отец  Амита-агъа  Суфьян Исмаилов. Его сослали в лагеря в Коми АССР, где он скончался в 1940 году. Сын Амита-агъа Рустем показал мне справки о реабилитации отца и дедушки, полученные  из архивов в 60-х и 90-х годах.

9 месяцев Амит-агъа просидел в симферопольской тюрьме. Начались бесконечные допросы. За ночь   вызывали 3-4 раза и требовали сознаться в связи с заграницей. Следователь Поддубный толкал ему в рот наган, требуя сознаться, что он выступает против советской власти. Амит-агъа в состоянии крайнего отчаяния хотел схватить табуретку и ударить следователя, чтобы тот его застрелил и чтобы на этом закончились его мучения! Но табуретка оказалась привинченной к полу.

Обстановка была душераздирающая… В подвале доносились выстрелы и крики прощания… В итоге Амита-агъа  осудили и отправили в пересылочный лагерь под Куйбышевом. Далее были пермские лагеря. Был в Бутырской тюрьме, в Ленинграде в “Крестах”, в лагере в маленьком городке Лодейное поле (под Ленинградом). Там же лежал в санчасти в связи с переломом руки на лесоповале. Если предыдущие названия тюрем и лагерей общеизвестны, то с Лодейным полем мы сталкиваемся впервые, и поэтому позволим себе дать уточнение, взятое из справочных источников:

Лодейное поле — это маленький городок под Лениградом. В нем располагалось Управление системы исправительно-трудовых лагерей  “Свирьлаг”, в которых находилось 3 тыс. заключенных. В ходе большого террора 1937-38 г.г., по имеющимся данным там было расстреляно 244 жителя города, многие из которых работали на железнодорожном транспорте.

Отец рассказывал сыну Рустему следующий эпизод из жизни в заключении. Как-то во время войны их перевозили на барже по Волге. Немецкие самолеты стали бомбить баржу. Бомба попала в нее. Из порядка пятисот человек на берег сумели выбраться всего 43 человека. И среди них был и его отец Амит-агъа. Они втроем с друзьями по лагерю двинулись в поисках ближайшего населенного пункта. Не знакомая местность. Они были голодны и измождены. Где- то в перелеске на обрубке дерева они увидели череп лошади. Голод не давал покоя. Они лихорадочно стали мельчить его камнями и есть костную муку, чтобы хоть как-то утолить голод. В дальнейшем они нашли населенный пункт, пришли в органы власти, чтобы их зарегистрировали. Ведь у них не было ничего из документов кроме номерных знаков заключенных.

Здесь мне необходимо изменить последовательность описания событий. Дело в том, что в рассказе моего собеседника Рустема много персонажей и охвачен обширный период  времени, поэтому для ясного восприятия читателем статьи мне придется переключиться и описать судьбу матери за этот период.

После ареста супруга Амита Пакизе осталась с малолетней дочерью на руках. Они продолжали жить в деревне Махульдур. Вокруг проживали родственники и, как могли, помогали им. У нее оставался турецкий паспорт. Депортация 18 мая их не коснулась, согласно национальности. Но им воздалось сполна спустя месяц в июне во время выселения армян, греков, болгар. Она гостила с дочкой в доме своего дяди Абдуллы, семья которого тоже жила с турецкими документами. Началось выселение. Пакизе-апте не дали даже вернуться к себе домой за вещами и документами. У нее в кармане был ключ от дома и 3 рубля денег.

Выслали их в Башкирию, в город Черняковск ( в данное время один из районов Уфы). Когда встал вопрос о получении пайка, причитавшегося на каждого депортированного, им сказали, что они не будут обеспечены пайком, как граждане Турции. Они оформили  советские паспорта.

В 1946 г. супруг Амит был освобожден из заключения. Все это время он переписывался с женой и был в курсе дела о депортации семьи в Башкирию. Семья воссоединилась. Амит-агъа устроился завхозом в Нефтяном институте, а Пакизе-апте работала в артели. В 1949 г. у них родился сын Рустем. Постепенно все депортированные путем переписок стали находить родственников. Так как их родственники в основном обосновались в г. Янгиюль Ташкентской области, то в 1957 году они переехали туда.

Интересна судьба сестры Амита-агъа Фазиле-ала. Она с 1930г.  по 1968г. проживала в Стамбуле. Супруг ее скончался рано. Детей у них не было. В 1968 году Фазиле-ала по приглашению Амита-агъа приехала погостить к ним в Янгиюль. Она была уже тогда в солидном возрасте. Ее самые близкие родственники проживали в Янгиюле, а в Стамбуле практически никого не осталось. И Фазиле-ала решила навсегда остаться со своими родными.  Она прожила 93 года и скончалась в 1993 году.

В конце 80-х годов на волне перестроечных процессов наш народ массово стал возвращаться на родную землю. Амиту-агъа посчастливилось вернуться в родной Крым вместе с семьей сына Рустема. Пакизе-ана скончалась в Янгиюле в 1995 году. Обосновались они в Симферополе. Мне неоднократно приходилось общаться с Амит-агъа как в Янгиюле, так и уже здесь, в Симферополе. Но я никогда даже близко не мог представить себе, какие трудности испытал этот мужественный человек в своей жизни. Скончался он в 2003 г.

Что можно сказать в заключение статьи? Герой нашего повествования проявил в жизни самые лучшие свои качества: честность, порядочность, неуемное желание преодолевать все трудности, встававшие на его пути, беззаветную любовь к своей Родине. Такая жизнь может служить всем примером. Но не дай Аллах, никому пережить то, что пережил Амит-агъа.

Энвер МУРАТ