[Ульвие АБЛАЕВА, канд.ист.н., доцент КИПУ]

Одной из наиболее интересных и характерных особенностей традиционной материальной культуры крымских татар является особое пристрастие к декорированию обыденных вещей, особенно текстильных. Среди них в первую очередь бросаются в глаза разнообразные по форме, использованным материалам, орнаментике предметы с изящным вышитым декором. В недалеком прошлом этот полифункциональный предмет под названием «кисе» (кисет на крымскотатарском) был одним из важнейших атрибутов культуры повседневности, однако проблемных исследований по кисетам нет до настоящего времени. Материал автора, в котором рассматриваются кисеты в контексте традиционных аксессуаров национального костюма, является лишь введением в тему данного феномена материальной культуры крымских татар [1].

Исследование, кроме изучения феномена обязательности, сакральности орнаментальных мотивов, даст возможность углубить понимание народных традиций, расширить горизонт культурных связей Крымского региона с ближними и дальними странами. Исключительное морфологическое разнообразие кисетов обусловило необходимость предварительной классификации исследуемого предмета.

В прошлом кисет был одним из самых используемых, необходимых предметов благодаря своей универсальности. Он был важным элементом материальной культуры многих народов мира, как восточных (алтайцы, корейцы, чуваши, хакасы, эвенки, якуты и мн. др.), так и западных (белорусы, великороссы, вепсы, эстонцы и мн. др.) в течение длительного времени. Полифункциональный аксессуар типа «висящих на поясе кисетов из кожи с огнивом, кресалом и трутом», присутствовал в костюме многих народов древности [19, с. 34].  Прототип имел максимально утилитарную форму в виде мешочка из кожи с плотно стянутой верхней частью. Хранение-ношение различных мелких предметов (монет, табака, гребня и пр.) было основной функцией кисетов, но они также имели нарицательную стоимость и выполняли роль самостоятельной финансовой единицы [26, c. 13; 18, с. 77]. Например, в Османской империи кисет был расчетной единицей с правления Сулеймана Великолепного (1520-1566 гг.), а практика использования «kese» (кисет на турецком) в бюджете страны прекратилась только в конце периода Танзимата (1876 г.). Вне зависимости от количества и типа денег на территории Османской империи использовался гипероним «кесе-акче» [26, c. 42-43].

В этнографии тюркских народов аналогичные объекты фиксируются с раннего Средневековья, например, сумочки VII в. на западнотюркских изваяниях [8, с. 78-82] и фресках Афрасиаба [2, с. 23-27; 31]. Данные поясные аксессуары предназначались «для ношения мелких вещей — кресала, огнива, трута, амулетов <…> у алтайцев-охотников такие сделанные из кожи сумки имели (подобно древним прототипам) полукруглую форму. Алтайское название этих сумочек «каптарга». Более древний термин зафиксирован В. Рубруком у кыпчаков в XIII в., которые именовали мешки — каптаргак» [5, c. 65]. Последний термин используется в современных публикациях, посвященных древнетюркским скульптурам [8, с. 78-82]. Но в «объяснительном указателе» П. Савваитова, основанном на материалах XVI-XVII вв., «каптаргак» – это металлическое поясное украшение, а в значении кожаной сумочки автор использует «калита» [17, с. 51]. Последний термин также тюркское заимствование от «калта – карман, кожаный кисет для табака, кожаный кошелек», употреблявшийся в значении – «сумка, киса, мешок, подвесной карман, торба» [22, с. 152]. В историческом памятнике крымскотатарского языка «Кодекс Куманикус» в значении «кошелёк; карман; сумка» зафиксировано иное слово в двух написаниях “jančyq/yanzic” [21, с. 116; 28, c. 113]. На его изготовление из шагреневой кожи красного цвета указывает загадка из этого же источника (“Al savrï yančïγïm”) [10]. Через пять веков В. Радлов зафиксировал лексему “jaнчыk” с более широким смысловым рядом – «кисет, денежный кошелек, карман у куртки или кошелек, пришиваемый к подолу» [15, c. 96-97]. Последнее значение предопределяет вопрос о корреляции терминов (тюркский «янчык» и арабский «кисе») с видами одежды, т.к. в Крыму после XIV в. началось интенсивное замещение тюркской лексики на арабскую [14, с. 8].  Возможно, смена терминологии и семантическая деривация отразили замещение менее рационального пришивного к подолу кармана/кошелька (янчык) на аксессуар (кисет). Номинация связанного с одеждой вместилища сохранилась в ногайском диалекте крымскотатарского языка и языке татар Поволжья, т.е. носителей кыпчакской культуры, у которых карман называется соответственно кисе и кесә. К слову, в турецкой специальной литературе для обозначения поясных сумочек в одежде средневековых тюрок используется только термин «янчык» [25, с. 13].

Методом аналогии можно восполнить дефицит информации из культурно и ментально близкой Турции, где кисеты были представлены множеством вариантов. В популярном словаре Э. Кочу термина «янчык» нет, а “kese” трактуется как маленькая сшитая/вязаная торба с обширным функционалом [29, с. 154-156]. Автор описал следующие разновидности “kese”: обычные кошельки из кожи (размеры мужских были больше, чем женских) и дорогих тканей с вышивкой металлизированными нитями/жемчугом; способы их ношения – на ремешке за пазухой/в складке пояса или в карманах. Кисетами также назывались вязаные/кожаные амулеты малых размеров, которые всегда носились на шнурке за пазухой, и вместилища для карманных часов, украшенные золотной вышивкой по коже. Кисеты для табака всегда были из кожи, часто с вышивкой металлизированными нитями, которые носили в руках или свисающими с пояса, т.е. носимые поверх одежды предназначались исключительно для табака.

В целом традиция использования аксессуара на всей территории расселения тюркских народов сохранялась до начала-середины ХХ в. Например, прикрепленная к серебряному поясу сумочка “gazel/gazez” в женском костюме из южного региона Турции. Диалектный термин употребляется параллельно с общепринятым “para kesesi”, т.е. кисет для денег [27, с. 148-150].

Признанной этимологией кисета является заимствование тюркской лексемы “kisa” (кожаная сумка/мешочек для табака), восходящей к арабскому “kis”– кошелек [23, с. 181]. В крымскотатарском этимологическом словаре его происхождение трактуется с фарси в значении «торба, футляр, чехол» [13, с. 206]. В национальном словаре указываются только два значения: «кисе – 1. этн. кисет; кягъыт кисе – кулёк; 2. кошелёк; то же: пара кисеси» [20, с. 404].

Первоначальной функцией кисета было вместилище для мелких предметов, в первую очередь, монет. Но кожаные мешочки оказались наиболее рациональным вместилищем также для хранения табака, как только он распространился в Новом Свете. Мода на табакокурение пришла в Крым из Османской империи в начале XVII в. и быстро распространилась в местном обществе [24, с. 60].

В целом термин «кисет» в исторической ретроспективе характеризуется многозначностью содержания, но в реалиях XIX вв. это были преимущественно вместилища для денег и/или табака. Это толкование соответствует современному пониманию кисетов в национальной культуре без определенных функциональных номинаций.

Бытование кисетов в крымскотатарской культуре подтверждается нарративными источниками с начала XVII в., а изобразительными – с конца XVIII в. Немецкий художник-очевидец Кристиан Гейслер изобразил представителей разных субэтнических и сословных групп в подпоясанных одеждах со свисающими длинными мешочками, заткнутыми за пояс / подвешенными к поясу (рис. 1, 2). Все персонажи имеют длинные курительные трубки чубук, что подтверждает предназначение кисетов, как вместилищ для табака. В начале XIX в. размер и форма кисетов были аналогичны, что подтверждает литография Е. Корнеева с вышивкой и дополнительным декором свисающего вместилища (рис. 3).   В середине XIX в. кисеты в виде небольшого кожаного (?) мешочка, подвешенного к поясу, остались без изменений (например, это видно на полотне В. Кизеветтера «Крымский татарин»). На рубеже XIX–XX вв. продолжали бытование кисеты как старого образца в виде мешочков с примитивным декором (например, рис. 4), так и жесткой формы при небольших размерах (например, на фотографии начала ХХ в. из г. Бахчисарай, рис. 5). В последнем случае кардинальные изменения произошли не только в наличии богатого декора, но и в манере ношения — в руках, а не за поясом.

Обыденность табакокурения крымскими татарками отмечается с конца XVIII в. Возможно, начало модного увлечения передает «вышитый кисет из алого атласа» принадлежавший молодой аристократке, о которой речь идет в документах начала XVII в. [11, с. 45]. Разновозрастных женских персонажей с короткими трубками и поясными мешочками упомянутый выше Кр. Гейслер изобразил в нескольких своих литографиях. Однако образ крымской татарки, как массовый иллюстративный персонаж, появился только в начале ХХ века в этнографических миниатюрах Нины Жаба. Художница оставила несколько акварелей с образами курящих трубку молодых женщин, хотя изображений кисетов у персонажей нет (рис. 6). В источниках начала ХХ в. (серия почтовых карточек «Типы крымских татар» с фотографий реальных людей) с курительными трубками представлены женщины преклонного возраста (рис. 7)[1]. Наши информанты подтверждают традиционность курения в середине ХХ в. (но уже не трубок, а самокруток) работницами табачных плантаций. Например, Ш.Д. Чолакова (1935 г. рожд.) из горного села Кикинеиз рассказывала об обыденности курения своей мамы, родственниц, соседок в предвоенные годы. Свои кисеты в виде простых мешочков с завязками они носили только в карманах фартука.

Сведения о кисетах в нарративных источниках попадаются крайне редко, а описания их – немногословны, например, в материале сер. XIX в.: «из работ невесты <…> обшитые шелковым кружевом кисеты для табака» [11, с. 367]. Важным здесь является указание на статусность кисета, предназначенного именно для табака. Уточним, что речь здесь идет о представителях высшего сословия, соответственно предметы быта у них могли быть на порядок дороже.  В этнографических материалах первой четверти ХХ в. кисеты продолжают упоминаться в контексте свадебных традиций. Конкретно о свадебных кисетах речь идет в работе Г. Бонч-Осмоловского «Брачные обряды татар горного Крыма», в которой зафиксировано бытование множества ритуалов с их участием. Например, это обязательный свадебный дар из девяти предметов – докъуз, о котором сообщает этнограф: «…дохус состоит из <…> обрядовых, расшитых золотом, больших кисетов…» т.е. — А.У.) [4, с. 21-61].  В синхронном материале Х. Каралезли, события которого относятся к 1885-1890-м гг., описан комплекс обрядов, происходивших в процессе до и после свадебных торжеств. В контексте нашей темы здесь наиболее важным является тезис об обязательности многочисленных шалей, платков, полотенец, кисетов, изготовленных самой невестой [9, с. 230].

Традиционная свадебная обрядность регламентировала изготовление большого количества разнообразного декорированного текстиля. Этим занимались сами будущие невесты, т.к. специализированный цех вышивальщиков казас к середине XIX вв. (?) прекратил свое существование. Обязательной частью приданного был упомянутый выше ритуальный набор докъуз (или докъузлык / докъузлама), состоящий преимущественно из декорированных элементов костюма и аксессуаров. Наряду с набором докъуз и другими вещами домашнего обихода, девушке необходимо было еще подготовить значительный «подарочный фонд», участвовавший в обмене ритуальными дарами (рис. 8-45).

Наиболее рациональным подарком в пред- и послесвадебных обрядах (для сватов, уважаемых гостей, победителей конных скачек и других состязаний типа куреш, помощников на свадьбе и т.д.) были малые кисеты, поэтому их вышивали в большем количестве. К концу XIX в. трансформации народных традиций выразились в том, что «богатая теща дарила будущему зятю – золотые часы, бедная – серебряный портсигар» [9, с. 230]. Гипотетически можно сделать вывод, что к этому времени небольшие персональные вместилища для табака стали вытесняться модными портсигарами, но большие свадебные кисеты были еще обязательны.

В сравнении с рассмотренными выше турецкими кисетами, преимущественно изготовленными из кожи, аналогичные предметы крымских татар были преимущественно текстильными, т.к. известно минимальное количество кожаных кисетов, например, объект грушевидной формы из Крымскотатарского музея культурно–исторического наследия (КП-1816).

Итак, корректность исследования предполагает проведение предварительной классификации, поэтому мы предлагаем кодифицировать национальные кисеты на основе основных признаков. К ним относятся размер и форма, которые тесно коррелируют между собой, а далее разделить весь массив на более узкие группы. Одновременно с этим необходимо рассмотреть общие признаки национальных кисетов. Так, основой для всех видов кисетов был текстиль, преимущественно бархат, затем атлас, шелк, реже – хлопковые, шерстяные ткани (возможно, небольшое количество имеющихся кисетов из хлопковых и шерстяных тканей объясняется меньшей сохранностью этих материалов?), но не кожа.

Традиционно кисеты вышивали металлизированными, преимущественно золотными, реже серебряными нитями или работали в смешанной технике. Выбор цветовой гаммы тканей обычно был контрастным, поэтому золотными нитями вышивали преимущественно по тканям бордовой, темно-красной, темно-вишневой, малиновой, фиолетовой, коричневой расцветок. Кисеты, вышитые на зеленом, синем, голубом, бирюзовом, кремовом, белом, черном фоне встречаются реже. Особенно последние встречаются в единичных экземплярах.

Основной техникой декора была орнаментальная вышивка металлизированными нитями «вприкреп» по плотным тканям, на которых предварительно закреплялся настил из шерстяных нитей (до середины XIX в.), вырезанных мотивов из плотной бумаги/картона (со второй половины XIX в. и позже). Национальное название данного вида шитья мыхлама/сымакеч, которое в русской традиции именуется «высокое шитье золотом» (рис. 8-14, 16, 17, 19, 21-27, 33, 39, 44-45).

Второй вид вышивки также металлизированными, преимущественно золотными шнурками называется букме (рис. 20, 31, 32, 34 а, 37, 38, 43).

Третьим видом является тамбурное шитье под названием къаснакъ (рис. 15, 18, 30).

Четвертый вид основного декора – это вышивка жемчугом/бисером инджи (рис. 28, 29, 35, 36).

К последнему виду относится украшение кисетов при помощи нашитого узкого/широкого галуна из золотных нитей шерт (рис. 38, 40), который применялся самостоятельно или вместе с вышивкой золотным шнурком букме.

Основой исследования послужили кисеты из частных собраний крымских коллекционеров, с которыми автор работал непосредственно; также в режиме онлайн на различных интернет-ресурсах (например, Государственный каталог Музейного фонда Российской Федерации), по фотографиям из каталогов [3]. Рассмотренные музейные экспонаты сопровождает официальная буквенно-числовая нумерация (в круглых скобках, в соответствии с данными книги поступлений основного фонда (КП) и/или главной инвентарной книги (ГИК), или коллекционный номер, перед которыми находится аббревиатура соответствующего музея; расшифровка аббревиатур названий музеев приведена в конце статьи). В качестве примера, иллюстрирующего перечисленные выше виды декора, приведем музейные артефакты в сопровождении конкретных данных:

1. Мыхлама из Бахчисарайского историко-культурного и археологического музея-заповедника (БИКАМЗ КП-324), Ялтинского историко-литературного музея (ЯМК КП-9436), Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника (СПМЗ КП НХТ-1234/6) и мн. др.

2. Букме из Государственного исторического музея (ГИМ 99287/4), Государственного музея искусств народов Востока (ГМВ КП-23106) и мн. др.

3. Къаснакъ из Государственного центрального музея современной истории России (ГЦМСИР ГИК 19893), берлинского Музея европейских культур (MEK IIC 477) и мн. др.

4. Инджи из Центрального музея Тавриды (ЦМТ КП-42848), Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника (КМ 9328/5) и мн. др.).

5. Шерт из Российского этнографического музея (РЭМ 803-26), Кировского областного краеведческого музея (КОМК 38912) и др.

Дополнительно к названным техникам применялось шитье блестками различных форм и размеров пул (ГМВ КП-59424 и мн. др.), канителью и трунцалом тыртыр (БИКАМЗ КП-329 и мн. др.). Для большей презентабельности отдельных узоров применялась золотая фольга / золотая монета в центре узорной композиции (БИКАМЗ КП-319 и др.). Фигурные уголки по низу изделий почти всегда украшались кисточками из золотных нитей на шнурках / без шнурков; кисеты также обшивались золотной бахромой по всему периметру (ЯМК КП-9437 и мн. др.), вокруг входного отверстия (ЯМК КП-9375 и мн. др.) или тонким игольным кружевом сверху (БИКАМЗ КП-318 и мн. др.). Заключительной операцией была обшивка стыков кисетов золотным сутажем.

Итак, в основу авторской классификации положена тесная взаимосвязь между размером и формой национальных кисетов. Согласно преимущественно первому признаку их можно разделить на две группы: малые и большие кисеты; согласно второму — на плоские и объемные. Условное название «объемные» обусловлено их конструкцией, благодаря которой они могут держать форму в порожнем состоянии. Все большие кисеты являются однозначно плоскими и имеют достаточно ограниченную дифференциацию. Напротив, группа малых кисетов в соответствии с разнообразием оригинальных плоских и объемных форм подразделяется по более узким подгруппам.

 Характерными признаками малых плоских кисетов являются большая/меньшая вогнутость тулова; преимущественно фигурно оформленный низ; ровная, преимущественно прямая верхняя часть входного отверстия; идентичный вышитый декор на фронтальной и тыльной сторонах, оформление фестонов кисточками. Средний размер малых плоских кисетов ± 15 х 14 см., наибольший из малых кисетов имеет в длину 20 см, в ширину – 19 см (рис. 14).

Национальное название этих кисетов — оймалы кисе (одно из значений слова оймалы — с крымтат. означает «вырезанный»). Этнический термин отражает внешний вид кисетов с остроконечными фестонами (рис. 14-22). Количество фестонов у малых плоских оймалы кисе нашло отражение в их названиях с уточняющими определениями: кисет с тремя фестонами — уч ойма кисе (ГИМ 106953/16 и др.), с четырьмя фестонами — дёрт ойма кисе (КМКИН КП-1776 и др. (рис. 14, 15), кисет с пятью фестонами — беш ойма кисе (БИКАМЗ КП-339 и др. (рис. 16-18), с семью фестонами — еди ойма кисе (БИКАМЗ КП-319 и др. (рис. 19). Отдельную подгруппу составляют экземпляры с аналогично вогнутым туловом, но выпуклым донышком, благодаря чему образуются своеобразные фестоны по бокам аксессуара. Замечательно красивая форма называется эки ойма кисе — кисет с двумя фестонами (БИКАМЗ КП-312. Рис. 20).

В ряду малых кисетов оймалы кисе самым распространенным подвидом являются дёрт ойма кисе, конфигурация которых напоминает плоскостный рисунок вазочки (РЭМ 4042-266; ЯМК КП 9412; СГМЗ ОФ 1638; БИКАМЗ КП-11077, БИКАМЗ КП-11234 и мн. др.). Вариацией этих кисетов являются экземпляры с прямым низом, но округлыми боками (КМКИН КП-1425 и др.) или совершенно круглым основанием (КМКИН КП-1424, рис. 21).

В качестве примера рассмотрим экземпляр подвида плоских кисетов с четырьмя фестонами (из коллекции Измайловой Н., г. Симферополь). Артефакт представляет собой незаконченный аксессуар из двух одинаковых деталей, т.е. представляет собой готовые заготовки перед окончательной сборкой кисета (рис. 15 а, б). Лицевые части деталей выполнены из хлопчатобумажной ткани медового цвета, изнаночные – из серого коленкора и голубого шелка. Шелковой является верхняя полоса на раскрывающейся части кисета, стыки которой по трем сторонам обшиты узким сутажем. Размеры деталей: в длину – 14 см, в ширину (у входного отверстия) – 14 см, самый узкий участок тулова – 9,3 см, самый широкий – 14,5 см, нижняя часть – 6,5 см. Декор обеих деталей-заготовок аналогичен и представляет собой вышивку флоральных мотивов в технике глади. В центре слабо крученым шелком вышит букетик голубых незабудок с зелеными листьями и сиреневыми бутонами, а сверху, на раскрывающейся части кисета – горизонтальная композиция из одного цветка в окружении бутонов. Остальная поверхность вышита тончайшей золотной нитью в технике къаснакъ. Артефакт уникален не только мастерством тамбурной вышивки, каждый стежок которой составляет всего 1-1,2 мм, но более всего сплошным сияющим золотым фоном, волнообразно окружающим скромный узор (прим.ред. – У.А.). Окончательная сборка этого вида аксессуаров происходит соединением двух деталей-заготовок с помощью золотного шнурка. Для комфортного использования верх кисетов (около 4 см с каждой стороны) не сшивался, а к бокам пришивались завязки.

Среди малых плоских кисетов со стандартными признаками есть группа отдельных экземпляров, которые представляют собой исключения из сложившихся правил. Например, смелый вариант изменения классической формы, где обычным остроконечным вырезам по низу кисета противопоставлены полукруглые фестоны у входного отверстия (ЯМК КП-9375). Несмотря на исключительность подобного решения, декор кисета достаточно эстетичен благодаря грамотно расположенным мотивам.

Следующий артефакт (ГИМ 84671) с размерами 13 × 9 см, что является стандартом для малых плоских кисетов, имеет нетипичную форму прямоугольника, характерную исключительно для больших свадебных кисетов. Еще один пример отклонений от сложившихся традиций – это использование разнофактурных тканей для нижнего и верхнего секторов, что выглядит крайне негармонично (РЭМ 2609-3 и др.).

Отступлением от народных традиций надо признать и различную орнаментацию фронтальной и тыльной сторон изучаемых объектов. Например, на лицевой стороне экспоната из СПМЗ (КП НХТ-1234/5) вышит крупный мотив Древа жизни, а на тыльной – лишь отдельные редкие листочки по периметру и трилистник в центре (рис. 16 а, б).

Традиционно в кисетах, вышитых золотными и/или серебряными нитями в технике мыхлама / къаснакъ, не использовались цветные шелковые нити. Но экспонат из коллекции Дома русского зарубежья имени А. Солженицына (ДРЗ КП-1456) отличается акцентным применением шелка лилового и оливкового цветов, а в декоре кисета с пятью фестонами из коллекции А. Халилова, вышитые цветными нитями мотивы преобладают. 

Традиционно в кисетах, вышитых золотными и/или серебряными нитями в технике мыхлама или къаснакъ, цветные шелковые нити не использовались. В настоящее время нам известно несколько декорированных шелком артефакта (из фондов Дома русского зарубежья имени А. Солженицына – ДРЗ КП-1456; из частной коллекции А. Халилова и др.) в виде акцентов или даже с преобладанием мотивов из цветного шелка.

Одновременно с редкими исключениями есть экземпляры, свидетельствующие о восприятии местным сообществом модных тенденций. Например, у кисета с рис. 22 из РЭМ (2609-1) многое нестандартно: больший, чем обычно размер (20 × 16 см), нетипичные форма (в виде вазона с округлым низом и фестончатым верхом), вышитый и дополнительный декор. Наиболее интересна орнаментальная композиция в виде пробитой стрелой лиры, с птицей наверху цветущей ветки в окружении шестилучевых звезд и изящного бордюра выглядит как подлинная стеганография (тайное послание). Кисет аналогичной формы, с атрибуцией «Стамбул, Турция», хранится в фондах берлинского музея (MEK IB -10317).

Наряду с рассмотренными плоскими, в группу малых кисетов входят столь же распространенные объемные кисеты двух различных форм: 1-я в виде цилиндра с донышком; 2-я в виде сложной складной конструкции из четырех частей. В соответствии с внешними признаками они образуют две различные подгруппы.

К кисетам 1-ой подгруппы относятся аксессуары цилиндрической формы с затяжкой на шнурки по краю отверстия. Их национальное название – отуртма кисе (от крымтат. отуртмакъ – сажать, садить) передает основной признак – сохранять вертикальное положение на горизонтальной поверхности благодаря вшитому донышку (рис. 37-40). Крой кисета представляет собой прямоугольный отрезок ткани с густой сборкой по одному из срезов, к которому пришивается декорированное круглое донце. Средние размеры цилиндрических кисетов: высота ± 13 см, d донца ± 8,5 см. Наиболее часто кисе отуртма шили из бархата/шелка преимущественно фиолетовой цветовой гаммы. (Закономерен вопрос о существовании традиции выбора приоритетных цветов/цветовой гаммы (?). Обязательная подкладка у этих, как и у всех других национальных кисетов, выполнялась обычно из однотонного коленкора или однотонного/цветастого ситца контрастных оттенков.

Наиболее распространенным декором цилиндрических кисетов является золотной позумент шерт, который нашивался вдоль тулова, а также обрамлял его сверху и снизу (ЯМК КП-9418; ЯМК КП-9419 и мн. др.). Более нарядным вариантом является узорная вышивка золотным шнурком букме на противоположных сторонах аксессуара (ГМВ КП-62067; КМКИН КП-1771; БИКАМЗ КП-306, БИКАМЗ КП-336 и мн. др.). Разновидностью оформления цилиндрических кисетов является одновременное применение золотного позумента и вышивки букме (КЭМ КП-1662; КМКИН КП-1770). Дополнительно к вышивке использовалось шитье блесками, канителью, а отверстие затягивалось на шнурок с кисточками из металлизированных золотных нитей. Вышитый декор золотными нитями по настилу встречается в цилиндрических кисетах достаточно редко (РЭМ 6248-10; БИКАМЗ КП-11081 и др.). Донца цилиндрических кисетов декорировались золотными галунами, сутажем, блестками, вышивкой (рис. 37 б; 38 б; 39; 40 б). Классический внешний вид и типичные признаки имеет цилиндрический кисет из музея Востока (ГМВ КП-62067) с уникальной фиксацией авторства: «Балыкчиева, нач. ХХ в., Крым».

Рассмотрим подобный аксессуар из частной коллекции Н. Измайловой (г. Симферополь). Кисет из шелка глубокого фиолетового цвета (13 х 9 см) декорирован двумя стилизованными мотивами Древа жизни на противоположных сторонах (рис. 39). Аналогичные узоры представляют собой четырехлепестковый цветок в окружении равновеликих сердечек с верхней пальметтой и широким ладьевидным основанием. Верх кисета обрамляет вышитая полоса (5 мм), имитирующая золотной галун. Донце сшито из черного атласа, на котором вышит шестилепестковый цветок в окружении росинок и пайеток, а по окружности – имитация золотного галуна. Ткань у соединительного шва тулова и донца равномерно присобрана в мелкие складочки, поверх которых вышита цепочка из золотных нитей. Этот незамысловатый мотив выполняет здесь несколько функций: дополнительно декорирует донце и смягчает жесткость складочек, но главное, формирует большую площадь основания. Миниатюрные кисточки из золотных нитей, которые имитируют завязки, не функциональны, т.к. кисет затягивается на плетенный шнурок из черных хлопчатобумажных нитей.

Переходным типом от кожаных кисетов к текстильным можно назвать экземпляр с нехарактерной грушевидной формой тулова и двумя боковыми ушками (БИКАМЗ КП-314; h – 18 см). Его декор, вышитый в технике мыхлама по атласу, представляет собой ювелирную проработку крупных элементов архетипического символа (рис. 23).

О возможном использовании кисетов цилиндрической формы в качестве кошельков (РЭМ 803-26, h – 12 см) и/или своеобразных мужских борсеток (РЭМ 4069-25, h – 17,5 см. Рис. 40) указывают сведения востоковедов К.А. Иностранцева и А.Н. Самойловича, крымскотатарские коллекции которых находятся в Российском этнографическом музее.

 Среди изучаемых аксессуаров наиболее сложными в изготовлении были кисеты, которые мы назвали «трансформеры» (рис. 24-36). Предложенное название обусловлено кардинальными изменениями формы кисета в закрытом – раскрытом состояниях. В закрытом/плоском виде кисет имеет вогнутое посередине тулово с двумя фестонами сверху и треугольно заканчивающимся мысом внизу (ЯМК КП 9413; БИКАМЗ КП-331; ЦМТ КП-42848 и мн. др.), из-за чего его форма в музейных описаниях называется «стреловидной» или «наконечник для копья». При раскрывании, которое происходит за счет сложенных в гармошку боковых деталей (рис. 31; 32 б; 33 б), кисет трансформируется в своеобразную четырехгранную коробочку с квадратным донцем, которое образуется благодаря треугольно заканчивающимся нижним частям аксессуара (рис. 34, 36). Верхняя часть раскрытого кисета очень презентабельна благодаря паре полукруглых фестонов на каждой из четырех деталей (рис. 33 в, 34 б, 36 а). Эта разновидность объемных кисетов является одним из наиболее уникальных образцов национального декоративно-прикладного искусства. Возможно, их названием было также «кисе дёрт-ойма» [12, с. 72]. В этом случае термин синонимичен одному из рассмотренных ранее видов малых плоских кисетов с четырьмя фестонами дёрт ойма кисе. Поэтому, чтобы не было путаницы, будем пользоваться предложенным выше вариантом названия.

Средние размеры кисета «трансформера» в закрытом/плоском состоянии составляет в длину ± 14, в ширину (наибольший поперечник) ± 8 см. Крой аксессуара представляет собой четыре отдельные детали идентичной формы. Каждая деталь до окончательной сборки должна иметь законченный декор, причем у пары противолежащих деталей он может быть полностью идентичным (БИКАМЗ КП-308, БИКАМЗ КП-318 и др.), частично идентичным (БИКАМЗ КП-8624; НМРТ КП-20532/121 из Национального музея Республики Татарстан) или вовсе не иметь декора вплоть до применения отличающихся по фактуре и цвету тканей. Примером последнего оформления являются кисеты из Курского областного краеведческого музея (КОКМ КП-38911, КОКМ КП-6709, КОКМ КП-6707), также ялтинского (ЯМК КП-9413) и бахчисарайского музеев (БИКАМЗ КП-333). Необходимо уточнить, что варианты последнего оформления встречаются достаточно редко.

Аксессуары высокого художественного уровня рассматриваемой подгруппы имеют идентичный декор из растительных мотивов на всех четырех деталях с оформленной в виде треугольника нижней частью (рис. 24, 25, 36).  Донце таких кисетов в раскрытом «сидячем» состоянии представляет собой квадрат, состоящий из равнобедренных треугольников (рис. 36 б). Исключительно интересный дизайн представляет вышитый бисером кисет из коллекции Сейтхалилова А.-В. У аксессуара белым и золотистым бисером вышиты флоральные мотивы на всех четырех деталях выше треугольников, а они в свою очередь вышиты в шахматном порядке. Шахматная композиция донца имеет также яркий косой крест, благодаря тому, что при сборке кисета детали между собой сшивались рядами золотистого бисера (рис.   36).

Свидетельством отхода от традиций, постепенной утратой функциональности и даже художественного вкуса можно считать поздние варианты кисетов «трансформеров». Это выражается в отсутствии формирующей донце треугольной фигуры (КМКИН КП-293; ЯМК КП 9416; БИКАМЗ КП-327; КМ 9328/6 и др.) или несоответствие необходимым размерам, даже если они и присутствуют в орнаменте (рис. 27-29, 35). В последнем случае роль треугольного мотива сводится лишь к намеку на символ, но не сам символ (БИКАМЗ КП-331; КМКИН КП-430, КМКИН КП-1276; КМ 9328/5 и др.). В такой ситуации единая растительная композиция, вышитая на всех четырех/двух деталях, в «сидячем» состоянии выглядит ломанной, однако все также изящна в раскрытом «стоящем» положении (рис. 31-33). 

Точная функциональная принадлежность аксессуаров последней подгруппы неоднозначна, как и у рассмотренных ранее малых плоских кисетов. Несмотря на конкретную атрибуцию пятнадцати национальных артефактов из берлинского музея, где параллельно с этнотермином «kese, кесе – кисет (sic)» они названы “Tabaksbeutel”, т.е. кисеты для табака (MEK IIC-477, MEK IIC-478 и др.) и аналогичные атрибуции артефактов в российских музеях (ГИМ КП-58618/188; ЦМТ КП-42848, а также – кисет для махорки: КМ 9328/3), встречаются иные трактовки. Например, в качестве кошельков: РЭМ 803-25; ДРЗ КП-1458; НМРТ КП-20532/121 и др.

Нельзя не упомянуть группу малых кисетов, выполненных в XIX в. крымскими татарами Добруджи[2]. Наряду со стандартным исполнением, орнаментальными мотивами, цветовой гаммой, системой декорирования и традиционными формами дёрт ойма кисе, беш ойма кисе, в локальной культуре получили большое распространение кругловязаные кисеты из хлопковых и шелковых нитей [30, с. 57, 115-121, 185-187]. Созданные под турецким влиянием многоцветные аксессуары (лилово-кремовые, бирюзово-кремовые, оранжево-бордово-желтые и др.) представляют собой небольшие пластичные мешочки с шнурками у входного отверстия и отдельно вывязанным кружочком у основания (рис. 41, 42). Их декор – это крупные мотивы вазона с розами, птичек на ветке, гроздьев винограда и мелких флоральных, ромбических элементов. Судя по названию para kisesi (т. е. кисет для денег) они выполняли роль кошельков.

Отдельную подгруппу составляют аксессуары нестандартной формы и небольших размеров, тематически связанные с объектом исследования. Их условное название – особые малые вместилища. Ограниченный объем артефактов (в настоящее время нам известны 3 малых вместилища (рис. 45) и 7 футляров, рис. 43-44) не дает возможности корректного анализа, поэтому ограничимся пока сбором информации. Первые два из известных трех артефактов хранятся в крымских музеях (ЯМК КП-9421; ЦМТ КП-14034/67), а третий в РЭМ. Все они имеют схожие параметры: затягиваемое на шнурок матерчатое тулово и вышитое донце (h – 4 см, d – 7 см). В атрибуции первого объекта (рис. 45 а) отражено обобщенное и не совсем верное понятие – «кисет карманный крымскотатарский», второго (рис. 45 б) – этническое наименование «чахмах-таш» (sic). Безусловно, правомерным является второй термин, но его правильная форма – «чакъмакъташ кисе», что означает кисет для (хранения, ношения) огнива, кремня.

Футляры из подгруппы малых особых вместилищ – это национальный вариант своеобразного, очень модного портсигара, талантливо обыгранным национальной золотной вышивкой (рис. 43-44). Описание аксессуаров из крымских музеев лаконично: «табачница в форме кошелька» (ЯМК КП-9429; 9,3 х 6,5) и «кисе» (КМКИН КП-1271; 10,5 х 6,5). Но атрибуцию аналогичного предмета из Сергиево-Посадского музея сопровождает важное этнографическое дополнение, что портсигар был частью набора подарков жениху от невесты (СПМЗ КП НХТ-1234/7; 17 х 8,5 см. Рис. 43 а, б). Приведем текст с небольшими купюрами: «Представляет собой небольшую плоскую коробочку прямоугольной формы с раскрывающимися створками. Снаружи портсигар обтянут темно-вишневым бархатом с золотным шитьем и блестками. Внутренняя часть из светло-красного атласа и черного кожзаменителя: с одной стороны находится плоский карманчик, а с другой – сложенный конвертик, который при раскрытии образует емкость для папирос. По периметру расположен каркас из белого недрагоценного металла в виде двух рамок из узких гладких полос, соединенных между собой петлями, с замком-защелкой на верхней створке».

Пара аналогичных экспонатов хранится в фондах берлинского музея (MEK IIC-466, 11 x 7 см; MEK IIC-476, 11 x 8 см) и еще два известных автору артефакта – в частных коллекциях. Первые два артефакта (были приобретены музейным сотрудником в 1920-е гг.) атрибутированы параллельными терминами: “Zigarrentasche” / “tabašnik” / «табажник» (рис. 44 а, б). Первый термин означает портсигар на немецком языке, второй и третий – крымскотатарское наименование на латинице и кириллице. О бытовании последнего термина сообщали наши информанты (О. Кызылташлы, 1920 г.р., У. Османов, 1921 г.р.). Последние рассмотренные артефакты – оригинальные образцы народной культуры переходного этапа, которые могут свидетельствовать об открытости и достаточно высокой релевантности национального социума.

От группы аксессуаров малого размера перейдем к рассмотрению больших, которые в отличие от первых готовились в единственном экземпляре и имели особый ритуальной статус в свадебной обрядности. Выше отмечалось, что форма больших кисетов всегда плоская, преимущественно прямоугольная, близких к квадрату экземпляров на порядок меньше. Средний размер прямоугольных кисетов ± 33 х 20 см. Наибольший из известных кисетов имеет в длину 46 см, в ширину 24 см. Размеры условно квадратных экспонатов (БИКАМЗ КП-320, 25 х 21; ЯМК КП-9255, 25 х 19,5; ЯМК КП-9367, 22 х 18; ЯМК КП-9256, 24 х 23 и др.) варьируют в пределах 23 х 20 см, т.е. отличаются меньшей высотой в сравнении с прямоугольными кисетами. В украшении больших кисетов применялись все описанные выше технические приемы, поэтому здесь внимание будет сосредоточено только на особенностях оформления и орнаментальных мотивах.

Необходимость в большом кисете обуславливалась традицией, когда не только ближние и дальние родственники присутствовали на свадебных торжествах, но также все население села/квартала. Новобрачный должен был угостить присутствующих табаком из кисета, который собственноручно вышила невеста. Гостям предлагался мелко резанный крымский табак, которым те набивали свои трубки. Обрядовую функцию больших кисетов верифицирует их атрибуция в музейных собраниях. Среди известных наименований и/или описаний: «нишан кисет» (с крымтат. нишан – обручение, помолвка) из собрания ялтинского музея (ЯМК КП 9382, ЯМК КП-9422, ЯМК КП 9428 и др.), «кисет свадебный» из музея Тавриды (ЦМТ КП-14034/88) и Российского этнографического музея (РЭМ 4043-265, РЭМ 6248-5), «свадебный кисет» из музея Востока (ГМВ КП-62169),  «кисет для табака, «каясе» (sic) – торба к свадьбе» из Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (ВМДПНИ КП-33449/64), «кисет – подарок невесты жениху к свадьбе» и «кисет эдек-кисе» (sic) из Бахчисарайского музея (БИКАМЗ КП-11121). Корректными национальными наименованиями свадебных кисетов являются «киев кисе» и «едек кисе», соответственно: кисет (для) жениха и подарочный кисет.

Характерной особенностью традиционных свадебных кисетов в форме длинного прямоугольника в «классическом» исполнении является различное декоративное оформление фронтальной и тыльной сторон (рис. 8-10). Как правило, композиция каждой стороны состоит из двух частей. Горизонтальное членение обычно делит предмет на большую по площади нижнюю и меньшую верхнюю части, при этом утилитарную и художественную нагрузку несет преимущественно нижний сектор. Лицевая сторона артефактов почти всегда оформлялась центральным разрезом в половину/менее половины длины кисета для более комфортного использования. Кроме разреза, орнаментальное решение и/или техническое исполнение лицевой стороны отличается большей презентабельностью за счет различных приемов.

Наиболее распространенным узором нижней части больших прямоугольных кисетов является условное изображение Мирового древа – «Аят (хаят) тереги», композиция которого в подавляющем большинстве случаев симметрична. Графика архетипического образа обусловлена близкой к квадрату площадью, на которой он вышит; условный ствол сформирован преимущественно из мотивов сердечка / восьмилучевой розетки / восьмилучевой звезды; в основании древа – вазон / вазон с треугольником / треугольник / ладьевидная фигура / тюльпан; верхний ярус обычно украшает крупная пальметта / крупный цветок с миниатюрной пальметтой. Боковые ветви с реалистичной прорисовкой или без нее состоят из флоральных мотивов (преимущественно шестилепестковые цветы, тюльпаны, трилистники, листочки), абстрактных плодов (типа миндаля, груши), солярных знаков (солнце, звезды), каплеобразных элементов.

Композиции верхнего сектора на фронтальной и тыльной сторонах прямоугольных кисетов отличались оригинальными рисунками, идентичные мотивы встречаются редко. Дополнительно к этому, кисеты с центральным разрезом на лицевой стороне имели как симметричные, так и зеркальные мотивы на обеих створках. Симметричное решение в традиционных «классических» кисетах чаще всего имеет вид сплошного вышитого поля, в центре которого располагается ромбовидный мотив с геометрическим (БИКАМЗ КП-322; ЯМК КП-9424, ЯМК КП-9253 и др.) или растительным узором (БИКАМЗ КП-11084; ЯМК КП-9386; ЯМК КП-9387; ЯМК КП-9386 и др.). Идентичные мотивы представляют собой более легкий вариант композиции, когда верхний сектор на обеих сторонах декорирован, например, вышитыми в шахматном порядке сердечками (БИКАМЗ КП-11121; ЦМТ КП-14034/88 и др.), трилистниками (ГМВ КП-62170 и др.) или группой мотивов (РЭМ КП 993-24 и др.). Подобное композиционное решение верхнего сектора на больших свадебных кисетах, возможно, является признаком позднего времени изготовления: рубеж XIX–XX (?) — первые годы XX в. (?).

Декор из зеркальных мотивов на лицевой стороне верхнего сектора, наоборот, крайне сложен. Кисеты с подобной композицией представляют собой совершенные образцы национального декоративно-прикладного искусства, например, уникальный кисет из ялтинского музея (ЯМК КП-9385, 44 х 22 см; рис. 11). Среди его главных особенностей: орнамент вышит не на контрастной основе (светлым золотом по бежевой ткани в рубчик (репс?), художественная равноценность композиций верхнего и нижнего ярусов (обычно в свадебных кисетах более выразителен нижний ярус), для большей презентабельности верхний ярус занимает чуть большую площадь (обычно больше нижний ярус), техническое совершенство шитья-вышивки, что говорит в пользу раннего исполнения (начало XIX вв.?). При этом, ялтинский музей относит создание рассматриваемого кисета к концу XIX – началу XX вв., а московские специалисты углубили его датировку минимум на столетие (XVIII – XIX вв.) (рис. 11 а)[3].

Еще раз акцентируя внимание на первой особенности рассмотренного артефакта, отметим, что в нашей практике встречались лишь несколько артефактов, декорированных по принципу аналоговой цветовой схемы (ЦМТ КП-14034/88; ЯМК КП 9442; РЭМ 6121-2).

Орнаментальная нижняя композиция на обеих сторонах кисета с рис. №11 представляет традиционный мотив Мирового древа. На верхней части с тыльной стороны вышиты в четыре ряда тюльпаны с обрамлением из кружков, расположенные в шахматном порядке. Наибольшее впечатление производит удивительно цельная, грамотно выстроенная композиция на верхнем фронтальном ярусе. Здесь выросшие из вазона пальмообразные ветви обрамляют пышные цветы, трилистники, листья с обилием пайеток, которые символизируют роскошь изобильной жизни берекет.

Нам представляется крайне важным выделить отдельные уникальные предметы национального декоративно-прикладного искусства, поэтому кратко опишем еше несколько выдающихся артефактов. Среди них кисет (ЯМК КП-9372, 46 х 24 см) с нетипичной узорной композицией в виде зеркальных мотивов на обеих сторонах верхнего яруса (рис. 12). Несмотря на аналогичность мотивов Мирового древа на верхней и нижней частях кисета, графика их абсолютно различна. Центром нижней симметричной композиция является крупная розетка в окружении меньших по объему цветов, а сверху изящный узор вышит на створках не вдоль центрального разреза, а перпендикулярно по отношению к нему. Также близко к разрезу сверху и снизу расположены фестончатые равносторонние треугольники, что в совокупности образует абсолютно симметричную композицию как по вертикали, так и по горизонтали. Особую роскошь добавляют пайетки, которыми плотно расшито все свободное пространство кисета.

Следующий артефакт с зеркальной орнаментикой (БИКАМЗ КП-325; 42,7 х 21,5 см) выделяет изысканная композиция в барочном стиле (рис. 9) [3]. Оба яруса с обеих сторон занимают практически равные площади, с центрическим орнаментом внизу и аналогичными мотивами из солярных знаков сверху. Отличие фронтальной стороны от тыльной только в богатстве дополнительного декора, а также сложной композиции верхнего яруса. Здесь вышиты изящные букеты, собранные из крупной ромашки, пшеничных колосьев, стебельков, листьев и виноградных усиков, перевязанных пышным бантом. Каждый ярус отделяется друг от друга широким бордюром геометрического рисунка, символизирующего водную стихию. Аналогичный орнамент обрамляет створки с букетиками на фронтальной стороне кисета. 

Распространенным узором национального декоративно-прикладного искусства был вариант Мирового древа в виде крупного стилизованного граната в окружении дугообразных элементов (рис.   13). Например, «свадебный кисет» из музея Востока (ГМВ КП-62138; 38 х 16 см. Рис. 13 в), местом создания которого указан «Крым, Бахчисарайская область. Характерный узнаваемый мотив отличают и следующие музейные экспонаты: «нишан кисет» ЯМК КП-9366 (37 х 16 см. Рис. 13 а); ЯМК КП-9428 (38 х 17 см. Рис. 13 б); ЯМК КП-9427 (29 х 16 см); ЯМК КП-9373 (30 х 20 см); РЭМ 803-34 (36 х 16 см. Рис. 13, г); РЭМ 8762-5949 (38 х 16,5 см); ЦМТ КП-14034/238 (33 х 15,5 см). Экспонаты с аналогичными композициями и техникой исполнения, атрибутированные, как «Мешочек прямоугольной формы из бархата, вышитый серебряными нитками, XVIII в.», имеются в фондах Эрмитажа (КПГЭ 1946-137/15/48; 16 х 15 см; КПГЭ 1946-137/15/49; 15,5 х 15 см). Артефакты, местом создания которых указана Россия, поступили в музей в 1946 г. Не беремся утверждать однозначно и основываясь только на краткой информации с музейного сайта, но, по нашему мнению, эти экспонаты представляют собой нижние (обрезанные?) части крымскотатарских свадебных кисетов с мотивом граната в центре рассмотренного традиционного орнамента. На это указывают как их размеры, так и композиционное решение. Если верить указанной дате, то они созданы во времена Крымского ханства (?), т.к. повторимся, все основные параметры экспонатов коррелируют со стандартными крымскотатарскими свадебными кисетами рассмотренного орнаментального типа. Не обсуждая в данном случае корректность времени создания, хотелось бы обратить внимание на дату поступления предметов. После депортации крымскотатарского народа с родины в 1944 г. все оставшееся ценное имущество было собрано на т.н. «складах спецпереселенцев» в городах и крупных селах Крыма. В марте 1946 г. сотрудница Музея Востока Г.Л. Чепелевецкая множество образцов национального текстиля с упомянутых складов вывезла в Москву [16, c. 51-52]. Можно предположить, что поступление артефактов в Эрмитаж было аналогичным.

При типичности широкого круга характерных признаков крымскотатарских традиционных кисетов (способы изготовления, виды основного и дополнительного декоров, орнаментальные мотивы, корреляции форм изделий и их размеров) в коллекциях отдельных музеев встречаются аналогичные артефакты, мягко говоря, с интересной атрибуцией. Например, стандартные крымскотатарские кисеты с пятью фестонами, названные «карманами» (СПМЗ КП НХТ-1234/5 и СПМЗ КП НХТ-1234/6). Но при этом приводятся отчасти верные этнографические сведения, что артефакты являются частью «набора подарков жениху от невесты («докузламак»), 7 предметов». Повторимся, традиционно набор ритуальных свадебных даров включал девять предметов, т.к. само название «докъуз» с крымскотатарского переводится «девять». Другими примерами являются: «чысэ-кисет золотошвейной работы» якобы фабричной (!) работы из Национального музея Республики Адыгея (НМРА КП-12374); «кошелек (футляр) фигурной формы», якобы созданный на Кавказе из собрания Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына (ДРЗ КП-1458); «кошелек дамский» из фондов Национального музея Республики Татарстан (НМРТ КП-20532/121, местом создания которого указана Оренбургская область); параллельные названия «кисетом» и «сумочкой женской» из Армении одного и того же экспоната (ГМВ КП-23106).

Возможно, неточно указана этническая принадлежность также у следующих артефактов, имеющих абсолютные аналогии в крымскотатарской культуре: экспонат типа кисета «трансформера» (РЭМ 11079-15; «народ – узбеки»), типы малых плоских кисетов беш оймалы кисе (РЭМ 7541-1, «народ – азербайджанцы», рис. 18; РЭМ 6121-2, «народ – русские»).

Ошибочные атрибуции встречаются и в крымских музеях. Например, «футляр для Корана» (БИКАМЗ КП-11084, 33 х 20) и «чехол для Корана» (БИКАМЗ КП-11056, 36 х 16,5 см). Гипотетическое допущение вторичного использования в качестве чехла/футляра для священной книги не может быть принято, т.к. он физически не мог войти в плоский и узкий для объемной книги плоский свадебный кисет.

Распространенными заблуждениями в атрибуции национальных кисетов являются «мешок» (РЭМ 1463-13 и др.), «кошелек» (РЭМ 803-34 и др.), «сумка» (ГИМ 99287/7; ВМДПНИ МХП КП-15407 и др.). Поводом к определениям типа «сумочек» (ГИМ 106953/18, ГИМ 106953/19 и др.), вероятно, служили изящные формы кисетов и высокое мастерство исполнения, что обуславливало их значительные скупку/вывоз, так что при попадании в музей они назывались уже по факту последнего использования. При этом, в фондах Исторического музея имеются аналогичные экспонаты с верной атрибуцией: «Кисет. Крым» (ГИМ 80175/37, ГИМ 99287/3, ГИМ 99287/4).

В то же время последняя атрибуция (сумка/ (женская) сумочка) более чем вероятна в отношении трех аналогичных экспонатов (СПМЗ КП НХТ-16721; СПМЗ КП НХТ-16722; ЦМТ КП-14034/87) с нехарактерными для свадебных кисетов признаками. В данном случае, это, во-первых, орнаментация в виде ромбической сетки с мелкими цветочными мотивами; во-вторых, небольшие размеры и форма в виде короткого прямоугольника; в-третьих, петельки по верхнему краю с длинным шнурком-затяжкой, который мог использоваться в качестве ремешка.

В качестве подтверждения гипотезы приведем экспонат из берлинского музея (MEK II C-422), атрибутированный как женский аксессуар под названием «kese-portmane» (предмет длиной 25 см сплетен из стеклянного бисера). Бесспорно, последний артефакт   является элементом женского костюма, а его название, зафиксированное музейным сотрудником в период бытования, свидетельствует о том, что все национальные вместилища именовались кисетами с уточняющим дополнением. Гипотетически, заимствованный термин «portmane» мог распространиться на все новомодные аксессуары вне гендерной принадлежности.

Сравнительный анализ последних артефактов (малых кисетов с пятью фестонами, больших свадебных кисетов с мотивом граната, вышитых мужских портмоне, «сумочек» с декором из ромбической сеточки и др.) со схожими стилистикой, композицией и принципами организации декора, позволяет утверждать о феномене моды, распространении модных тенденций в крымскотатарском социуме. В данном контексте – на модные предметы и/или композиции, и/или мотивы. Хотя до настоящего времени в национальном обществе господствует убеждение о незыблемости традиций, сложившихся и бытовавших до первой четверти ХХ в. Однако в доурбанистическом обществе понятие «мода» было тождественно по значению слову «обычай» [6, с. 9].

Итак, исследование письменных, иллюстративных, вещественных источников, прямо или косвенно связанных с национальными кисетами, позволяет сделать следующие предварительные выводы. История полифункциональных вместилищ в крымскотатарской культуре насчитывает многовековое бытование в хронологических границах нач. XVII – сер. ХХ вв.; значительная часть из сохранившихся кисетов представляют собой артефакты втор. пол. XIX в.; национальные кисеты, в отличие от турецких кожаных, вязаных и др., были преимущественно текстильными (из бархата, атласа, шелка).

Два параметра национальных кисетов (размер и форма), тесно коррелирующих между собой, позволили провести их классификацию. В соответствии с ней они подразделяются на 2 группы и 4 подгруппы:

I – большие плоские (свадебные) кисеты;

II – малые плоские и объемные кисеты:

   IIa – фигурные плоские 6 видов,

   IIb – объемные цилиндрические,

   IIc – объемные кисеты «трансформеры»,

 IId – особые вместилища 2 видов: «кисет-портсигар» и «чакъмакъташкисе»

На протяжении всего периода бытования рассмотренные вместилища имели разные названия; последняя номинация «кисе» относится к вместилищам малых размеров для денег, табака, других мелких предметов (?) без определенной дифференциации функционала, кроме кисетов большого размера, которые были важным элементом свадебной обрядности и название которых включало / могло включать тематические понятия: нишан, едек, киев, докъузлыкъ, той, т.е. соответственно: обручение, подарок, жених, дар из девяти предметов, свадьба.

Разнообразные виды малых кисетов, кроме утилитарной функции, имели важное символическое значение в культуре межличностных коммуникаций и имиджевой культуре; в процессе эволюции утилитарная функция малых вместилищ была заменена на церемониальную, доказательством чего служит дублирование всей площади плоских кисетов и кисетов «трансформеров» плотным картоном, минимизировавшим их практическую целесообразность; нефункциональные атласные ленты по бокам малых плоских кисетов являются архаизмом ранее бытовавших необходимых завязок; большие кисеты, как один из ключевых символов свадебной обрядности, оставались обязательными, возможно, до I-й Мировой войны; эволюция малых вместилищ сказалась в национальном «ответе» модным тенденциям в виде изобретения кисет-портсигаров с разнообразным декором; основной декор всех видов национальных кисетов состоит из трех видов узорной вышивки преимущественно золотными нитями и/или шнурками, также вышивки мелким жемчугом и/или бисером, нашитых золотных галунов и их синтетических вариантов; дополнительным декором являются кисточки, золотная бахрома, пайетки, канитель, трунцал, золотная фольга, монетки; доминирующей орнаментальной композицией всех видов национальных кисетов является мотив Мирового древа – Аят (хаят) тереги, вышитый преимущественно по оси симметрии; к распространенным узорам относится также мотив граната нар в семантике Мирового древа; оба варианта символизируют райское дерево счастья (в источнике сер. XIX – «дерево Тубу»), также процветание и благополучие берекет.

Крымскотатарские кисеты благодаря высокому уровню художественного исполнения, особому статусу в свадебной обрядности, сакральной орнаментации являются уникальными произведениями не только национального декоративно-прикладного искусства, но и мировой культуры.

Возможно, «особый исторический шлейф» повлиял на некорректную атрибуцию крымскотатарских кисетов в отдельных музейных собраниях, но автор надеется, что данное исследование поможет сотрудникам отдельных музеев внести коррективы в описания экспонатов.

Впервые проведенное исследование около трехста рассмотренных кисетов не дало возможности тщательного анализа всех проблем в рамках одного исследования, поэтому классификации орнаментальных композиций и технологических особенностей декора, корректных атрибуций, а также изучение группы свадебных кисетов квадратной формы и мини-вместилищ автор планирует продолжить в следующей работе.

Автор приносит искреннюю признательность и благодарность искусствоведу, Лилии Илевне Саттаровой, мастеру традиционного декоративно-прикладного искусства, вышивальщице Эдие ханым Валяевой; коллекционерам Диляре ханым Якубовой, Нияре ханым Измайловой, Абдуль-Вахабу Сейтхалилову, Рустему Скибину, Ибрагиму Ибрагимову, Айдеру Халилову, потомкам семьи Булгаковых.

---

[1] Вопросы уровня репрезентативности этого явления требуют отдельного изучения, а в данном исследовании они используются исключительно как иллюстративный материал.

[2] Историческая область на севере Балканского полуострова, куда вынужденно эмигрировали накануне и после Крымской войны преимущественно ногаи – субэтническая группа крымских татар из северной части полуострова.

[3] Данный кисет был сфотографирован во второй половине прошлого века и его негатив хранился в фототеке Научно-исследовательского института художественной промышленности (г. Москва). Он был подписан как «Кисет для табака. “каясе” – торба к свадьбе. Шитье золотом. XVIII – XIX вв. (sic)». В настоящее время негатив находится в составе архива НИИХП, переданного в 1999 г. в фонд Всероссийского музея декоративного искусства (г. Москва).

Иллюстрации

Рисунок 1. «Крымские степной и горный татары». Худ. Кр. Гейслер, 1803 г.
Из фондов ГИМ.

Рисунок 2. Фрагмент литографии «Крымский мурза». Худ. Кр. Гейслер. Из открытых источников.

Рисунок 8. Свадебный кисет: а — фронтальная; б — тыльная сторона. Из фондов НМРТ. По материалам статьи Л.И. Саттаровой «О группе крымско-татарских вышивок в собрании национального музея Республики Татарстан».

Рисунок 9. Свадебный кисет: а – фронтальная, б – тыльная сторона. Из фондов БИКАМЗ.

Рисунок 10. Свадебный кисет: а – фронтальная; б – тыльная сторона. Из фондов ГМИ СПБ.

Рисунок 11.  а – Свадебный кисет. Из фондов ЯИЛМ; б – Негатив этого кисета.
Из фондов ВМДПНИ.

Рисунок 13. а – Свадебный кисет (фронтальная сторона). Из фондов ЯИЛМ; б – Свадебный кисет (фронтальная сторона). Из фондов ЯИЛМ; в – Свадебный кисет (тыльная сторона). Из фондов ГМВ;  г – Свадебный кисет (тыльная сторона). Из фондов РЭМ.

Рисунок 15. Малый плоский кисет дёрт ойма кисе: а – вид наружной, б – вид внутренней частей кисета. Из частной коллекции Н. Измайловой.

Рисунок 16. Малый плоский кисетбеш ойма кисе: а – фронтальная сторона, б – тыльная сторона. Из фондов СПМЗ.

Рисунок 18. Малый плоский кисет беш ойма кисе. Из фондов РЭМ.

Рисунок 30.  Кисеты «трансформеры»: а – из фондов МЕК, б – из фондов РЭМ.

Рисунок 32. Кисет «трансформер»: а, б – в закрытом и полураскрытом состояниях.
Из фондов КЭМ.

Рисунок 33. Кисет «трансформер»: а, б, в – в закрытом и раскрытом состояниях.
Из коллекции Д. Якубовой.

Рисунок 34. Кисет «трансформер»: а – из фондов БИКАМЗ, б – из фондов НМРА.

Рисунок 36. Кисет «трансформер»: а — в «сидячем» состоянии; б — донце. Из частной коллекции А.-В. Сейтхалилова.

Рисунок 37.  Цилиндрический кисет отуртма кисе: а – тулово, б – донце. Из фондов ГМВ.

Рисунок 38. Цилиндрический кисет отуртма кисе: а – тулово, б – донце.
Из коллекции Д. Якубовой.

Рисунок 40. Цилиндрический кисет отуртма кисе: а – тулово, б – донце. Из фондов РЭМ.

Рисунок 43. Кисет-портсигар: а – наружная сторона в раскрытом виде, б – внутренняя сторона.
Из фондов СПМЗ.

Рисунок 44. Кисет-портсигар: а – наружная сторона в раскрытом виде, б – внутренняя сторона.
Из фондов МЕК.

Рисунок 45. Особые малые вместилища чакъмакъташ кисе: а – из фондов ЯМК, б – из фондов ЦМТ, в – из фондов РЭМ.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аблаева У.О. Эстетика обыденного: аксессуары в культуре крымских татар // Наукосфера. № 9(1), 2023. С. 1-6.
2. Альбаум Л. И. Живопись Афрасиаба. Ташкент: Фан, 1975. 160 с.: илл.
3. Аксессуары, украшенные золотным шитьем, в собрании Бахчисарайского музея-заповедника // Виртуальная выставка. [Электронный ресурс] URL: https://handvorec.ru/novosti/virtualnaya-vystavka-aksessuary-ukrashennye-zolotnym-shitem-v-sobranii-bahchisarajskogo-muzeya-zapovednika/ (дата обращения: 19.06.2023)
   4. Бонч-Осмоловский Г.Б. Брачные обряды татар горного Крыма. Известия Государственного русского географического общества, Т. 58, Вып. 1. М.-Л., 1926. С. 21-61.
   5. Грач А.Д. Древнетюркские изваяния Тувы. По материалам исследований 1953-1960 гг. М.: Вост. лит., 1961. 96 с.
   6. Гофман А.Б. Мода и люди: Новая теория моды и модного поведения. 3-е изд. СПб: Питер, 2004. 208 с.: илл.
   7. Добродомов И. Г. Древнерусский гапакс капторга в лексикографическом и этимологическом освещении // Вестник ПСТГУ III: Филология. Вып. 1(11), 2008. С. 18-26
   8. Ермоленко Л. Н. Комплект сумочек в предметном репертуаре западнотюркских изваяний. Изобразительные и технологические традиции ранних форм искусства // Труды САИПИ. Вып XI. М.; Кемерово, 2017. С.78-82
   9. Забвению не подлежит… (Из истории крымскотатарской государственности и Крыма). Казань: Татарское кн. изд., 1992. 255 с.
   10. Кодекс Куманикус. VI. Загадки // Восточная литература [Электронный ресурс]. URL:https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Zolotoord/XIV/1300-1320/Codex_cumanicus/text6.phtml (дата обращения: 14.07.2023)
   11. Крымские татары: Хрестоматия по этнической истории и традиционной культуре. Ред. М.А. Араджиони, А.Г. Герцен. Симферополь: Доля, 2005. 576 с.
   12. Крымскотатарский костюм: традиции и современность: каталог выставки / Крым. -тат. музей культ. -ист. наследия; Бахчисар. ист.-культ. и археол. музей-заповедник. Ред.: Э.А. Мамутова, Э.С. Изетов. Симферополь: Антиква, 2016. 108 с.: илл.
   13. Къуртумер (Къуртумеров) Э. Къырымтатар тилининъ этимологик лугъаты. Симферополь: Ариал, 2022. 424 с.
   14. Меметов А. Сфера функционирования и лексико-грамматическое освоение иноязычных заимствований в «Кодекс Куманикус» // Научный вестник Крыма 2(20), 2019. С. 1-13.
   15. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий, Том 3. Санкт-Петербург: Тип. Императорской Академии Наук, 1905. 1260 с.
   16. Рославцева Л.И. Узорное ткачество народов Крыма в собрании Государственного музея Востока. Каталог коллекции. М.: ГМВ, 2013. 184 с.: илл.
   17. Савваитов П. Описанiе старинныхъ русскихъ утварей, одеждъ, оружiя, ратныхъ доспеховъ и конскаго прибора, въ азбучномъ порядке расположенное. Санкт-Петербургъ: Тип. Императорской Академии Наукъ, 1896. 204 с.
   18. Смирнов В.Д. Крымское Ханство в XVIII веке. М.: Ломоносовъ, 2014. 232 с.
   19. Студенецкая Е.Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв. М.: Наука, 1989. 288 с.
   20. Усеинов С.М. Русско-крымскотатарский, крымскотатарско-русский словарь. Симферополь: Тезис, 2007. 640 с.
   21. Хайруддинов М.А. Проблема возрождения и развития крымскотатарской культуры в условиях интеграции народа в украинское и европейское сообщества // Тюркология 1, 2013. С. 108-122.
   22. Шипова Е.Н. Cлoвapь тюpкизмoв в руccкoм языкe. Aлмa-Aтa: Наука, 1976. 392 с.
   23. Этимологический словарь русского языка. Сост. Крылов Г.А. СПб.: Полиграфуслуги, 2005. 432 с.
   24. Этнография Крыма XIX-XXI вв. и современные этнокультурные процессы: Материалы и исследования. Вып.3. Ред. М.А. Араджиони, Л.А. Науменко. Симферополь: СГТ, 2012. 464 с.
   25. Aytaç Gülsüm. Türk kültüründe keseler. Sanat ve İnsan Dergisi / Journal of Art and Human 1(2), 2009. S.13-21.
   26. Baki Çakir. Kese. Osmanlı maliyesinde bir değer ölçüsü ve üst hesap birimi. [Электронный ресурс] URL: https://islamansiklopedisi.org.tr/kese
   (дата обращения: 17.07.2023)
   27. Bozkus T., Hacibekiroglu E., Yilmaz M. Geleneksel Turk Giysileri. Traditional Turkish clothes. Ankara: Basin Yayin ve sanat Tesisleri Işletmecilik Sanayi, 2000. 190 s.
   28. Grünberg K. Komanisches Wörterbuch. Türkischer Wortindex zu Codex Cumanicus. Kopenhagen: E. Munksgaard, 1942. 275 s.
   29. Koçu Reşat E. Türk giyim, kuşam ve süslenme sözlüğü. Ankara: Sümerbank Kültür Yayınları, 1969. 255 s.
   30. Magiru M. Dobrogea: studiu etnografic, vol. III. Turci şi Tătari. Constanta: Ex Ponto, 2009. 203 s.
   31.Mükemmel Osmanlı Lügatı. Hazırlayan A. Nazima, F.Reşad. Ankara: Türk Dil Kurumu, 2002. S. 213

СПИСОК МУЗЕЕВ

1. БИКАМЗ – Бахчисарайский историко-культурный и археологический музей-заповедник (г. Бахчисарай)
2. ВМДПНИ – Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства (г. Москва)
3. ГМВ – Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный музей искусства народов Востока» (г. Москва)
4. ГМИ СПб – Санкт-Петербургское Государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный музей истории Санкт-Петербурга» (г. Санкт-Петербург)
5. ГЦМСИР – Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный центральный музей современной истории России» (г. Москва)
6. ДРЗ – Государственное бюджетное учреждение культуры «Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына» (г. Москва)
7. КМ – Государственное бюджетное учреждение культуры Краснодарского края «Краснодарский государственный историко-археологический музей-заповедник им. Е.Д. Фелицына» (г. Краснодар)
8. КОКМ – Областное бюджетное учреждение культуры «Курский областной краеведческий музей» (г. Курск)
9. КОМК – Кировское областное государственное бюджетное учреждение культуры «Кировский областной краеведческий музей имени П.В. Алабина» (г. Киров)
10. КМКИН – ГБУ РК «Крымскотатарский музей культурно-исторического наследия» (г. Симферополь)
11. КПГЭ – Федеральное государственное учреждение культуры «Государственный Эрмитаж» (г. Санкт-Петербург)
12. КЭМ – Государственное бюджетное учреждение Республики Крым «Крымский этнографический музей»
13. МЕК – Museum Europäischer Kulturen (Berlin, Deutschland) / Музей европейских культур (Берлин, Германия)
14. MAP – Muzeul de Artă Populară (Constanta, România) / Музей народного искусства (Констанца, Румыния) /
15. НМРА – Государственное бюджетное учреждение культуры Республики Адыгея «Национальный музей Республики Адыгея» (г. Майкоп)
16. НМРТ – Государственное бюджетное учреждение культуры «Национальный музей Республики Татарстан» (г. Казань)
17. РИКМ – Муниципальное казённое учреждение культуры «Районный историко-краеведческий музей Советского района Республики Крым» (пгт. Советский, РК)
18. РЭМ – Российский этнографический музей (г. Санкт-Петербург)
19. СГМЗ – Государственное бюджетное учреждение культуры Ставропольского края «Ставропольский государственный историко-культурный и природно-ландшафтный музей-заповедник имени Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве» (г. Ставрополь)
20. СПМЗ – Государственное бюджетное учреждение культуры Московской области «Сергиево-Посадский государственный историко-художественный музей-заповедник» (г. Сергиев Посад)
21. ЦМТ – Крымское республиканское учреждение «Центральный музей Тавриды» (г. Симферополь)
22. ЯМК – МБУК «Ялтинский историко-литературный музей» (г. Ялта)